Невеста-невольница - Страница 32

Встав с постели, Алтея открыла чемоданы с вещами и невольно поморщилась, перебирая кричащие, а то и безвкусные наряды. Ей нужна новая одежда. Новая одежда для нового человека.

В дверь постучали.

— Входи, — сказала Алтея.

Вошел Демос. Волосы его были еще слегка влажными после душа. Внимательные серые глаза оглядели комнату и затем остановились на ней. Алтея почувствовала себя немного неуютно.

— Вот, выбираю, что бы мне надеть, — с неуверенной улыбкой сказала она.

— Разве из тех вещей, что ты с собой привезла, нет ничего подходящего?

Алтея передернула плечами:

— Я не хочу одевать ничего из того, что носила прежде.

Демос бросил взгляд на ворох отброшенной ею одежды и кивнул.

— Можем съездить в город. Только не ожидай, что найдем что-нибудь модное.

Голос его зазвучал холодно, почти безразлично, и Алтею это странным образом задело за живое.

— Да, конечно, — ответила она, стараясь ничем не выдать своих чувств.

Демос еще раз кивнул и вышел. Алтея выбрала джинсы и самую скромную рубашку, что смогла найти. Демос ждал ее внизу.

— Чем мы сегодня займемся? — спросила она. — Надеюсь, у тебя нет планов сходить куда-нибудь повеселиться?

Губы Демоса тронула слабая улыбка.

— Если ты здесь вообще найдешь подобное место. Нет, я думал пригласить тебя на пешую прогулку, осмотреть остров, достопримечательности. А пока — садись завтракать.

Они подкрепились крепким кофе, йогуртом с медом и вышли на улицу. День стоял жаркий, но благодаря не стихающему прохладному ветру и тени, отбрасываемой дубами, жара переносилась довольно легко.

В этот раз Демос повел Алтею не уже знакомой ей улицей, ведущей к гавани, а повернул направо. Впрочем, новая улица ничем не отличалась от остальных — она вилась вдоль холмистой местности, мимо высоких каменных стен, но затем вдруг перешла в мощеную дорогу, выложенную, без сомнения, еще в древности.

Вокруг них в виде террас лежали зеленые поля, окаймленные полуразрушенными каменными стенами. Вдали виднелось несколько беленых домиков, теснившихся на самой вершине холма.

— Лулида, — сказал Демос. — Мы как раз идем туда, а на обратном пути я покажу тебе льва Кеа — стража острова.

Они шли по мощеной дороге. Дубы постепенно сменились оливковыми и фиговыми деревьями.

— Как здесь зелено, — сказала Алтея после получасовой ходьбы.

— Это пока идут дожди, — ответил Демос. — Когда наступит июль, остров станет желто-бурым.

Алтея кивнула и вдруг подумала, что Демос говорит не только о полях: все может измениться в любую секунду. Да так оно и происходит. Взять, к примеру, этот чудесный солнечный день. Еще несколько часов — и солнце зайдет, день закончится. Как же в этом мире все непрочно, все быстротечно!

Она искоса взглянула на идущего рядом Демоса. Его походка была легкой, пружинистой, но в развороте широких плеч и твердо сжатых губах чувствовалось какое-то внутреннее напряжение. Должно быть, его одолевали мысли и, судя по всему, малоприятные. Ей хотелось спросить, о чем он думает, но она боялась услышать ответ. Вместо этого она спросила:

— Почему ты купил здесь виллу? Тебе больше подошла бы жизнь на Миконосе или Санторини, там бурная ночная жизнь.

Демос чуть улыбнулся, но улыбка тут же исчезла с его лица.

— Ты была совершенно права: не только я, но и ты обо мне ничего не знаешь. Я купил виллу на Кеа именно потому, что здесь не так многолюдно и шумно, как на других островах. Уединенность, покой, тишина, неторопливое течение жизни, возможность наслаждаться без всякой спешки… Место, где я хотел бы жить со своей семьей. Не получилось…

— Ты говоришь о Брианне? — уточнила Алтея. Демос неопределенно пожал плечами.

Стая коноплянок с громким гомоном взмыла над миндальным деревом, усыпанным пушистыми розовыми цветами.

— Ты когда-нибудь привозил сюда Брианну? — спросила Алтея, дождавшись, когда коноплянки улетели и снова наступила тишина. — Или мать?

— Мать вышла замуж за Ставроса, — коротко сказал Демос. — С тех пор они живут в Пирее.

— А как Брианна ладит со Ставросом?

— Достаточно неплохо. — Помолчав, Демос добавил: — Но она не считает его своим отцом…

«Потому что она считает своим отцом тебя», — молча закончила его мысль Алтея.

Погрузившись в молчание, они прошли еще несколько сотен метров, пока извилистая дорога не перешла в скалистое плато, в центре которого царственно-изящно лежал огромный каменный лев.

Он был почти такого же роста, как Алтея. Погода, ветры, дожди, время сделали свое дело — на нем появились трещины, в некоторых местах начал крошиться камень, но, несмотря на это, лев был в отличном состоянии.

— Кто его вырезал? — спросила Алтея, кладя руку на его массивную голову.

— Кто знает? Какой-нибудь древний жизнелюб и оптимист, — ответил Демос, изучая величественную скульптуру.

Только тогда Алтея поняла, что имел в виду Демос. И как она сразу не заметила приподнятые в улыбчивом оскале клыки?

— Он улыбается! — Она провела рукой вдоль его пасти. — И он как будто в хорошем настроении от того, что видит. Ему нравится, как обстоят дела на острове.

— Похоже, что так.

Демос остановился позади нее. Алтее показалось, что ему, как и ей, нравится этот лев, нравятся его улыбка и тот неизвестный мастер, который изваял эту фигуру. И почему-то именно в этот момент в ней вдруг вспыхнула безумная надежда.

Надежда на любовь.

Совершенно неожиданная для нее мысль, так как Алтея считала себя неспособной испытывать это чувство к мужчине. И даже не переживала по этому поводу. Чтобы любить, нужно быть смелой. А она трусиха. Что тут поделаешь?