Невеста-невольница - Страница 23

Она кивнула, призвала на помощь улыбку, надеясь, что губы у нее не дрожат.

— Ты прав. Алтея умеет хорошо проводить время.

И — пока не передумала — выдернула свою руку из руки Демоса и проскользнула в зал.

Следующие несколько часов Алтея провела словно в тумане. В просторном помещении с фресками на стенах и изящными резными стульями вокруг накрытых столов она переходила с места на места, здоровалась, смеялась и болтала. Она даже поцеловалась с Демосом, когда гости стали требовать поцелуя от новобрачных, однако ее губы были холодны, как лед. Она отдавала себе отчет, что действует почти как робот, но так было проще — так она могла не испытывать ни разочарования, ни боли, не переживать из-за поступка, на который, как она сейчас понимала, ее толкнуло отчаяние.

Их сфотографировали, после чего был разрезан свадебный торт. Алтея проглотила свой кусок с огромным трудом, не чувствуя его вкуса, хотя торт являл собой шедевр кулинарного искусства.

Когда солнце стало садиться, Демос шепнул ей на ухо:

— Думаю, сейчас мы можем уйти.

И впервые за этот вечер способность чувствовать вернулась к ней, наполняя страхом. Она кивнула:

— Да, наверное, можно.

Они попрощались, вышли и направились к лифту, который должен был поднять их на этаж, где был снят номер.

Номер, в котором они должны были провести свою первую брачную ночь.

В лифте царило молчание. Алтея как-то отстраненно отметила тот факт, что Демос был напряжен, даже сердит.

Наконец кабинка лифта плавно остановилась, они вышли, и Алтея без любопытства оглядела роскошные апартаменты — с мебелью из дорогой древесины, обтянутой парчой, с атласными подушками и бельем, шелковыми занавесками на окнах. На стенах висели картины в золотых рамах. Алтея не разбиралась в живописи, но не сомневалась, что все полотна — подлинники. Рядом с дверью, ведущей на балкон, стояло ведерко с шампанским. Из окна виднелся Пантеон в последних лучах быстро скрывающегося за горизонтом солнца.

Когда оно село, в номере как будто стало темнее. Нервы Алтеи уже были натянуты до предела, так как она не могла забыть, ради чего они сюда поднялись. За ее спиной послышалось приглушенное проклятие, а затем раздался глухой от раздражения голос Демоса:

— Черт возьми, да что это с тобой?

Алтея медленно отвернулась от окна и, собрав все силы, взглянула на Демоса. Ее муж стоял в центре комнаты с ослабленным узлом галстука и без пиджака. Его брови были сведены, глаза сверкали. «Не от ярости ли?» — подумала Алтея.

— Ничего, — с заминкой ответила Алтея, и ее собственный голос показался ей чужим.

— Ты словно в какой-то параллельной реальности, словно тебя здесь и нет, а присутствует только твоя оболочка. — Он с силой провел рукой по волосам. — Тебя будто подменили. Может, объяснишь мне, что случилось?

— Я устала, — с легкой улыбкой ответила она.

— Ты? Устала? — Демос склонил голову и пристально вгляделся в ее лицо. — Я тебе не верю, — медленно продолжил он. — Чтобы ты устала, привыкнув веселиться ночи напролет?

— Придется поверить, — ответила Алтея, чувствуя, как в ней нарастает раздражение. — Или ты ожидал от своей жены, что на каждой вечеринке я буду душой компании?

— Против хорошей хозяйки я бы точно не возражал. Не говоря уже о том, что этот вечер был организован в честь твоей свадьбы. Нашей свадьбы, — поправил он себя.

— И что мы отмечали? — уже не скрывая сарказма, осведомилась Алтея. — Союз двух незнакомцев?

— Ты знала, на что шла.

— Да, знала, но это не значит, что мне это должно нравиться. — При этих ее словах в глазах Демоса промелькнуло что-то темное и угрожающее. — В любом случае дело уже сделано и обратно не повернуть.

— Рад, что ты осознаешь хотя бы это.

У Алтеи пересохли губы — она точно знала, что в эту минуту Демос имел в виду вовсе не брак. И Демос подтвердил ее догадку:

— Я хочу свою свадебную ночь.

— Я переоденусь.

Демос окинул взглядом ее свадебное платье. Желание в его глазах заставило сердце Алтеи неровно забиться — от страха и невольного возбуждения.

— Хорошо. — Он кивнул и, бросив еще один взгляд на ее губы, отошел к бару.

Алтея поспешила пройти в другую спальню, большую часть которой занимала широкая кровать с белым атласным покрывалом. Рядом с кроватью стояли кем-то заботливо принесенные вещи. Иоланта сказала, что положила ей ночную сорочку, но все, что Алтея обнаружила, это черную кружевную комбинацию — крошечный кусочек материи, который она поспешно сжала в кулаке, так как в спальню без стука неожиданно вошел Демос.

Он остановился в дверях, прислонившись плечом к косяку. Две пуговицы его рубашки уже были расстегнуты. В руке у него был бокал виски.

— По-моему, ты слишком суетишься, Элпида, — заметил он. — Словно в первый раз готовишься лечь в постель с мужчиной. Кстати, я у тебя не спрашивал, но ведь я не первый твой любовник?

— Нет, — засмеялась Алтея, хотя смех вышел каким-то неестественным. Но Демос как будто этого не заметил.

— Вот и ладно.

Алтея вскинула брови:

— Большинство мужчин были бы разочарованы этим фактом, хотя современные нравы запрещают им в этом признаваться.

— Это ко мне не относится. Я не хочу в постели нервно хихикающую, невинную девицу. Мне нужна женщина, которая знает, как доставить и как получить удовольствие. — Демос оторвался от косяка и подошел к ней, поставив бокал на столик. Положив руки ей на плечи, он опустил бретельки ее шелкового платья. — Вот почему я выбрал тебя.

Прикосновение его рук к обнаженной коже было сравнимо с ожогом, но, хотя ее кожа горела, это чувство отнюдь не было болезненным. Напротив, оно вызывало ощущения, которые Алтея до сих пор не знала, хотя даже они не могли заглушить давно знакомого страха и неожиданно нахлынувших на нее воспоминаний детства. Однако Алтея постаралась от них отмахнуться.